Атомное озеро Чаган

15 января 1965 года. Река Чаганка в ста километрах от Семипалатинска. Ранним утром резко качнулась и встала на дыбы земля. Заложенный в глубине 170-килотонный ядерный заряд - девять Хиросим, разворотил землю. Валуны весом около тонны разлетались на восемь километров. Пылевое облако на несколько дней заволокло горизонт. Ночью небо светилось малиновым заревом. На месте взрыва образовалась воронка диаметром около пятисот и глубиной до ста метров с оплавленными обсидиановыми краями. Величина навала породы вокруг воронки достигала сорока метров.

В официальном отчете, который был рассекречен совсем недавно, читаем: «Сразу после взрыва начал подниматься купол раздробленного грунта. Через 2—5 секунд после взрыва был отмечен прорыв раскаленных газов и началось формирование облака, которое стабилизировалось через пять минут на высоте 4800 м. Раздробленная часть грунта, достигнув максимальной высоты, равной 950 м, стала опускаться... После проведения подземного испытания под кодовым названием «Чаган» радиоактивному заражению подверглась территория 11 населенных пунктов с общей численностью жителей 2000 человек...»

Уровень гамма-излучения на краях воронки к концу первых суток составил 30 рентген в час, через 10 дней упал до 1 р/ч, а в настоящее время составляет 2000-3000 мкР/час (естественный радиоактивный фон этой местности - 15-30 мкР/час). Так началась в Советском Союзе программа "Мирный атом".

«Мирный атом» в Советском Союзе был своего рода фикс-идеей. Всерьез разрабатывались проекты гигантских самолетов, кораблей, поездов и даже автомобилей с ядерными двигателями, космических "взрыволетов" и прочих устройств, использующих ядерную энергию. Энтузиазм атомщиков не знал границ. Физики предлагали использовать ядерные взрывы при строительстве каналов и гаваней, вскрышных работах, рытье котлованов, для интенсификации добычи нефти и газа, строительстве подземных емкостей для хранения воды, захоронения отходов и многих других целей.

В марте 1962 года министр среднего машиностроения Е.П. Славский получил доклад физиков-ядерщиков Юрия Бабаева и Юрия Трутнева "О необходимости развертывания работ по изучению возможностей использования атомных и термоядерных взрывов в технических и научных целях". Каждый пункт программы был подробно расписан и производил очень реалистичное впечатление. Славский с энтузиазмом поддержал отчет Трутнева и Бабаева, и в 1962 году в Советском Союзе была запущена широкомасштабная программа «мирных атомных взрывов». В ней было задействовано более десятка министерств: Минсредмаш, Мингазпром, Миннефтепром, Минугольпром, Минэнерго, Минцветмет, Минводхоз и другие, по заказам которых производились взрывы. «Мирный атом» прорвало.

Первый советский промышленный ядерный взрыв прогремел 15 января 1965 года в Казахстане, на территории Семипалатинской области. Предстояло создать гигантскую воронку и заполнить ее водами реки Чаган. По замыслу советских ученых, такие воронки должны были в скором времени покрыть всю территорию засушливых среднеазиатских регионов. Конкретно для Казахстана требовалось создать около сорока водоемов общим объемом 120-140 млн. кубических метров. В гигантских воронках аккумулировались бы весенние стоки, а сравнительно небольшое зеркало испарения и остекленевшее дно водоема позволили бы сохранить воду для нужд орошения, скотоводства, предотвратить засоление территорий и т. д.

Технология создания водоемов в поймах рек была такой: глубокая воронка создавалась с помощью ядерного взрыва на выброс. Затем прокладывался канал, соединяющий русло реки с воронкой. Так и произошло при взрыве у реки Чаганки. Руководителем работ был назначен засекреченный атомщик Иван Турчин. В начале 1965 года русло реки соединили с воронкой каналом, а позднее была построена каменно-земляная плотина с водопропускными сооружениями. В целом образовался водоем общей емкостью 17 млн. кубометров воды.

Всего, выполняя программу «Мирный атом», в СССР было произведено 124 ядерных взрыва. Советские газеты писали:

«В результате было создано прекрасное озеро Чаган с чистой прозрачной водой. Местность преобразилась. На берегу мы находили большие прозрачные кристаллы гипса, которые были вскрыты взрывом.»

«...Произошло событие, которое так долго ждали. Стояла обычная для этих мест жара. Люди изнывали. Правда, на берегу было чуть прохладнее, но как манила эта безмятежная водная гладь! Поистине, близок локоть, да не укусишь... Пока. Наконец медики дали “добро”, и все обитатели поселка побежали на пляж. Купались долго, от души...»

Ефим Павлович Славский гордился этим творением человеческого гения. Он поручил снять цветной фильм для широкого показа. Кадры фильма: по голубому простору атомного озера Чаган несется быстроходный катер ...

Ученые понимали, если паводковые воды унесут в реку Иртыш рассеянную на большой территории радиоактивную пыль, огромная сибирская водная артерия будет надолго заражена, это принесет непоправимый ущерб. Еще в январе было принято решение: пробить в стенке кратера канал и перекрыть русло реки Чаганки земляной дамбой, чтобы не пустить смертоносную воду в Иртыш и создать озеро в кратере.

Рассказывает один из немногих оставшихся в живых участников той экспедиции - Владимир Васильевич Жиров, в ту давнюю пору мастер в «почтовом ящике»: "Было мне 23 года. Силу, казалось, девать некуда. Ни я, ни другие, не думали, что производственное задание той лютой зимы окажется для нас роковым. Мы ведь как были воспитаны: партия велела - значит, надо ехать. Скорехонько собрали технику, сколотили будки для временного проживания. В январе двинулись из Усть-Каменогорска в Семипалатинск, а оттуда - к месту взрыва.

Дощатый жилой городок расположился километрах в пяти от эпицентра. В будках - железная печка-буржуйка, но сорокаградусные морозы брали свое. Место взрыва – чудовищно, это страх Божий. Шел туда - кровь носом хлынула, а глотку как наждаком скребло. "Лепесток" с лица сдернул, одежда в крови, задыхаюсь, а идти надо. Работали честно, себя не щадили. Один бульдозерист, спасая машину, нырял с тросом в атомную воду. Бульдозер спас, а сам через короткое время умер. Я же вышел из пепелища с хроническими наградами - носовым кровотечением, болезнью поджелудочной железы, бронхитом, холецеститом, гепатитом... Из трехсот ликвидаторов, в живых осталось меньше тридцати человек".

"Все у нас так," - вступает в разговор еще один участник, Виктор Ефимович Богомолов, геодезист, - "бывалые и сведущие военные топографы, из которых едва ли кто остался в живых, предупреждали: со здоровьем, мужики, можете проститься, но Родина вас не забудет".

У ликвидаторов случайно сохранилась копия геосхемы, где красным по черно-белому было выведено: "Воронка-кратер, образовавшаяся в результате наземного атомного взрыва Т"Ч"/р.Чаган, Семипалатинская область". Этот документ был предъявлен специалисту по геоэкологии профессору Евгению Яковлеву, он покачал головой, сказал: "У вас там было пострашнее, чем в Чернобыле"...

Академик РАН В. Н. Михайлов в своей книге «Я - ястреб» пишет: "Диаметр воронки был около пятисот метров, глубина — сто метров, а высота навала грунта бруствера достигала сорока метров. Это был первый наш ядерный взрыв в мирных целях для образования ёмкости запасов пресной воды. Взрыв был проведён в русле речушки Чаган, которая летом обычно пересыхает. Считали, что весною, когда идёт активное таяние снега, воронка заполнится водой, которой хватит на всё засушливое в этих местах лето для водопоя животных соседних совхозов. Так и случилось: весною воронка заполнилась водой, а перед бруствером образовалось большое озеро глубиной один-два метра, залив около двух квадратных километров степной площади. Правда, эта заливная площадь летом высохла, а из искусственной воронки водопоя не получилось из-за сравнительно большой в ней радиации. Так и стоит сегодня это озеро, наводя ужас на жителей соседних деревень. А речка Чаганка нашла себе новое русло и течёт весною, как сотни — тысячи лет тому назад, огибая творение рук человеческих.

На следующий год после взрыва, весною, мы приехали порыбачить в заливных водах, да и посмотреть на наше чудо. А чудо-озеро произвело жуткое впечатление, причём не радиацией, которая была ещё достаточно большой на бруствере озера, а чернотой водной глади и безжизненно угрюмым навалом грунта вокруг него — вывернутых наизнанку глыб внутренностей земли. Мы расположились у заливного озера, наловили бреднем линей, сварили уху и ещё долго смотрели на Атом-Куль, как называют местные жители Атомное озеро. Нет, не дело это: если и может быть мирное применение ядерных взрывов, то только не в обжитых местах".

Использованы материалы:

Академик РАН В. Н. Михайлов глава «Семипалатинский ядерный полигон» из книги «Я — «ястреб»
Елена Ракитина, Восточно-Казахстанская область, Экспресс-К
Лео Германн. Правда о великой лжи. Том 2. С.-Петербург, 1999г.
Бриш А.А., «Патриарх Минатома» – о министре Среднего машиностроения Е.П. Славском